Я и мой муж родились и выросли, считай, в деревне. Официально деревня считалась поселком, но уклад жизни сути своей не изменил.
В год замужества мне было 24 года, по понятиям моей малой родины — перестарок. Там до сих пор считается, что если в 18-19 лет замуж не взяли, значит что-то с девушкой не так.
А я просто хотела выучиться, да и возвращаться в поселок не стремилась совсем. В этом наши с Денисом устремления совпали. Мужу моему исполнилось 26, мы оба к тому времени работали, снимали в городе квартиры.
-Мы со сватьей решили вам напополам квартиру купить, — обрадовала мама накануне свадьбы, — что уж теперь с вами поделать, раз городскими решили заделаться.
Что у моих, что у родителей Дениса — крепкое хозяйство, огромные огроды, скотины полные дворы. При всем том, что родители не бедствовали и многое могли себе позволить, даже элементарных вещей, облегчающих жизнь у них не было.
Мы жили плохо, значит и вы должны жить не лучше?
Я и мой муж родились и выросли, считай, в деревне. Официально деревня считалась поселком, но уклад жизни сути своей не изменил.
В год замужества мне было 24 года, по понятиям моей малой родины — перестарок. Там до сих пор считается, что если в 18-19 лет замуж не взяли, значит что-то с девушкой не так.
А я просто хотела выучиться, да и возвращаться в поселок не стремилась совсем. В этом наши с Денисом устремления совпали. Мужу моему исполнилось 26, мы оба к тому времени работали, снимали в городе квартиры.
-Мы со сватьей решили вам напополам квартиру купить, — обрадовала мама накануне свадьбы, — что уж теперь с вами поделать, раз городскими решили заделаться.
Что у моих, что у родителей Дениса — крепкое хозяйство, огромные огроды, скотины полные дворы. При всем том, что родители не бедствовали и многое могли себе позволить, даже элементарных вещей, облегчающих жизнь у них не было.
-Это баловство, — говорил папа, — а баловством он считал наличие в доме теплого клозета и ванной, — баня есть на участке, а в сортир мы всю жизнь на улицу ходили.
-Да зачем нам микроволновка, — отмахивалась свекровь от нашего с мужем подарка на 8-е марта, — не нужна она мне тут совершенно, только электричество расходовать.
Подметались полы чаще всего веником, старые стиралки активаторного типа стояли в баньках, ведь машинка-автомат расходует много воды, да еще и яму для стоков надо будет часто откачивать. Не нужна.
А ведь такое мелкое скопидомство было ничем не оправдано. Работали много, неужели не хотелось отдохнуть хотя бы от домашних дел?
-Хлеб не выбрасывай, скорлупу тоже, -наказывала свекровь, -буду приезжать и забирать. Курам.
Приезжать особенно некогда было ни нам, ни им. Поэтому пакеты с сухарями и яичной скорлупой месяцами стояли у меня на лоджии.
-Не понимаю, — говорил Денис, — деньги водятся, а трясутся над каждой копейкой.
Я тоже не понимала и была спокойна за наш общий быт, раз муж разделяет мои взгляды. Но спокойствие мое длилось только до тех пор, пока я не села в декрет. После этого мужа, как подменили.
-Денис, — говорю мужу за месяц до рождения ребенка, — у нас пылесос накрылся, надо купить новый.
-Что тут пылесосить, — отвечает муж, — две комнаты и кухню? Веник есть. Ни к чему нам сейчас транжирить.
Я была в шоке. Прямо слышала интонацию свекрови в ответе мужа. Тот же тон, тот же ответ. А потом это стало касаться и других вещей.
-Я привез из дома кучу одежды для малыша, — «обрадовал» меня Денис, — сеструха старшая отдала. Нам и покупать ничего не надо. Она еще коляску обещала.
-Я не хочу ходить с ее коляской, — говорю, — ей уже 15 лет, в сарае пылилась, она ни на что не похожа уже. Да и эти ползунки неудобные. Памперсы не поменять, надо снимать полностью. Я в магазине присмотрела уже.
-Какие памперсы, — возмутился муж, — я теперь 3 года на памперсы буду работать? Машинка у нас автомат, она сама все стирать будет. Наши матери стирали вообще руками и мы выросли без памперсов.
Я расплакалась. Почему я должна жить так же плохо, как наши мамы в лихие 90-е? Тогда не было возможности жить лучше, а теперь, кто мешает? У меня декретные были неплохими, муж зарабатывал достаточно.
Денис в тот раз, увидев мои слезы, все же пожалел меня и уступил. Коляску мы купили новую, ползунки я тоже смогла выбрать по своему вкусу. Только родители, приехавшие на выписку нас с сыном из роддома, не одобрили.
-Ребенок вырастет, ему новое подавай, а деньги потрачены уже, — сказала свекровь, — вам тоже от родственников вещи доставались, и ничего- не умерли. Даже не запомнили, что это кто-то до вас носил!
Моя мама была полностью солидарна со сватьей. Увидев у меня новый моющий пылесос она сказала:
-Ты, зятек, еще посудомоечную машинку ей купи. Будет две тарелки мыть, а то ведь прогресс, а такого агрегата у нее в хозяйстве еще нет.
И чем дальше, тем было хуже. И с родителями, и с мужем. Ни ходунков, ни качелей, ни развивашек для ребенка я купить не могла. Мамы в два горла и муж убеждали меня, что кубики, погрызенные еще детьми золовки и треснутые погремушки — все, что нужно ребенку, который ничего не понимает еще.
-Мы жили, вас вырастили, никто не умер, нечего шиковать, ишь обленились, заелись, все новое вам подавай…. — это был далеко не полный перечень того, что мне приходилось выслушивать при каждой моей покупке.
Легче стало только тогда, когда я вышла из декрета на работу. Я сразу сказала мужу, что больше не намерена выслушивать его нытье и причитание моих родителей. У ребенка и у меня будет все, что мы сможем себе позволить.
-Хочешь экономить? — говорю, — Экономь на себе. А то тебе новый телефон, а сыну комбез 15-ти летней давности, молью траченый?
За время моего декрета у нас с Денисом даже отношения ухудшились. Я уже и уходить от мужа хотела, только куда? Квартира пополам, да и не поддержал бы меня никто.
А этим летом дошло до смешного. Мы в отпуск хотели поехать, на море. С ребенком. Денис никогда за всю жизнь на море не был. Так наши родители войну устроили:
-Какие моря, деньги только катать. Приезжайте в деревню и отдыхайте, раз устали. Мы по курортам не раскатывали и вы обойдетесь.
Муж смотрит на меня с сомнением.
-Ты можешь в деревню ехать, — говорю, — а я с сыном поеду на море. Да, к нашему приезду деньги, которые сэкономишь на своей поездке, закатай в рамочку, молиться на них будешь.
-Чо это я в деревню? — обиделся муж, — Я на море хочу. Я зарабатываю, имею право отдыхать.
— Не безнадежен, — сказала я супругу, — Теперь, когда родители еще раз скажут, что они без чего-то прожили и мы проживем, вспоминай, что ты работаешь и имеешь право тратить.
Так и живем, в муже иной раз снова что-то родительское просыпается, но я напоминаю. Да стараюсь пореже с родственниками общаться, чтобы они свои ценные житейские истины в головы мужу не запихивали.
Мы работаем для того, чтобы жить лучше, чем наши родители, а не наоборот.
